Мощный старт дебютанта Лиги ВТБ, роль в коллективе, симпатии футбольному «Спартаку» — как в 36 быть лидером и наслаждаться игрой.

Евгений Воронов поиграл почти во всех клубах Единой лиги ВТБ. Ему 36 лет, но нынешний сезон для него получается особенным по многим причинам. Во-первых, он впервые за долгое время играет в Москве и его семье наконец не надо было куда-то переезжать. Во-вторых, он перешёл в команду, которая только дебютировала в лиге. МБА по-прежнему удивляет многих, а сплав молодости и опыта создаёт неповторимый игровой стиль. Ну и, в-третьих, Воронов не просто капитан, который поддерживает правильную атмосферу в раздевалке, а настоящий лидер команды и на паркете.

«Все звёзды сошлись так»

— Мы разговариваем в последние дни 2022 года. Вы капитан МБА — дебютанта Единой лиги ВТБ. Год назад вы о таком, наверное, подумать не могли?
— На самом деле, я за этим клубом следил давно, потому что знаком с генеральным директором Игорем Михайловичем Кочаряном. Когда мы с ним встречались, я в шутку говорил: «Когда уже в Лигу ВТБ?». Но в этом году всё сложилось так, что и МБА в Лиге ВТБ, и тренер, Василий Николаевич Карасёв, с которым я знаком. Мы уже вместе работали, в принципе, плодотворно работали. Завоёвывали бронзу с «Зенитом». Все звёзды сошлись так, что в этот сезон я стал игроком МБА. И я понимаю свою роль, что я должен привнести в команду как ветеран. Надеюсь, что у нас пока что получается достаточно неплохо.

— Это первый раз в вашей карьере, когда вы фактически напрямую общались о контракте с руководителем клуба?
— Опять же, мы прекрасно разделяем, что есть работа, а что — личные отношения. Да, мы знакомы с Игорем Михайловичем давно. Наверное, он меня знает с самого детства, когда мне было 16–18 лет. Я рад этому знакомству. Но с работой это никак не пересекается. Всё равно я игрок и у меня такие же права, как у всех остальных. Я должен играть, выполнять контракт. Соответственно, я не могу себя как-то выделить в этом плане.

— Не было опасений, когда подписывали контракт? Вы всё-таки шли в клуб, который никогда не играл в Лиге ВТБ, с очень молодым составом. Вы некоторых игроков в два раза старше!
— Мне кажется, все через это проходят. Когда-то и я был молодой, а кто-то был в два раза меня старше. Наоборот, у меня не было опасений, потому что я понимал, куда движется организация. Мы встречались с Игорем Михайловичем, и я в принципе знал концепцию клуба уже давно. Плюс работал и с Василием Николаевичем Карасёвым и Сергеем Ивановичем Вознюком в «Зените». Понимал, что здесь амбициозный проект. Конечно, в начале мы не могли подумать, что будем так успешно выступать. Но это был и определённый вызов — показать, что такой проект может существовать. Клуб дал шанс ребятам, которые меньше играли в топ-клубах, которые играли в Суперлиге, проявить себя на этом уровне. Как все видят, все голодные до побед, до результата. Все стараются, выкладываются. Плюс опытный тренерский штаб. Вот этот симбиоз, мне кажется, и даёт плоды. Ну и мы со своей стороны — я, Антон Пушков, Евгений Валиев, — даём тот опыт, который у нас есть и в больших матчах, и в тренировочном процессе. Может быть, сложно было в начале пути, когда молодые игроки пытались понять правила, подстроиться и быть одним целым. Так что у нас пока что получается. Уверен, что нам не стоит на этом останавливаться. Следующий круг будет «шестёрка», где будут все игры с грандами. И это хороший шанс проявить себя как команда ещё больше, чем есть сейчас.

— Вы довольно большую часть предсезонки пропустили из-за повреждения, полученного на Спартакиаде. Сложно было восстанавливаться?
— Когда получил травму, я взял небольшой перерыв, в районе недели, и просто вернулся. Начал жить, тренироваться с командой. Но на предсезонной игре получил рецидив. И ещё, по-моему, три недели пропустил. Так случается, что бывают рецидивы. Где-то чувствовал себя хорошо, но мышцу, наверное, не до конца восстановил. В принципе, ничего страшного не произошло, я потом достаточно быстро набрал кондиции и влился в ритм, в игру. Конечно, не очень хорошо пропускать предсезонную подготовку, потому что там закладывается база — физическая и игровая. Но я думаю, что травмы — это часть игры, часть баскетбола. И в этом ничего страшного нет.

«На английском мы всегда успеем поговорить»

— Ваша семья обрадовалась, что будете играть в Москве?
— Да, потому что так всё сложилось, что поступило предложение от МБА, плюс у меня сын пошёл в первый класс. Мы живём дома. Супруга рада, сын тоже рад, что папа работает дома. Максимум времени можно проводить с семьёй. Думаю, все от этого выиграли.

— До этого семья переезжала с вами?
— Да, конечно. Мы всегда переезжали. Они были со мной и в Казани, и в Питере, и в Краснодаре, и в Перми. У меня супруга, как жена декабриста, везде со мной. И дети со мной всегда были. Я очень их ценю, потому что, конечно, без семьи жить тяжело. Это, понятно, профессиональный момент, когда переезжаешь из города в город, находишь квартиру, обустраиваешься на 10 месяцев. Но, конечно, дома жить лучше и приятнее.

— Насколько непривычно не переходить на иностранный язык в раздевалке? Вы играли очень много лет в команде с иностранцами, и английский язык был главным в раздевалке.
— У нас бывает, некоторые молодые начинают говорить на английском. Режет ухо (смеётся). Мне кажется, нам нужно максимально наслаждаться таким моментом. Я даже ребятам в раздевалке говорю в небаскетбольных разговорах, что нужно кайфовать от такого сезона, когда у тебя такая сплочённая команда, где все друг за друга бьются. И такая крутая атмосфера. А на английском мы всегда успеем поговорить.

«Месси заслужил»

— Вы человек, который активно следит за видами спорта и за футболом в частности. Расскажите, как смотрели чемпионат мира. Он сейчас неожиданно выпал на разгар сезона. Мешало наслаждаться футболом?
— На самом деле, я не посмотрел ни одного матча группового этапа, потому что было поздно. Плюс-минус все игры были поздновато. Я пытаюсь достаточно рано ложиться спать, потому что сына отвожу в школу по утрам. И начал смотреть, наверное, только с плей-офф. Первыми я посмотрел Хорватию и Бразилию. Ну и, конечно, финал. Это было что-то невероятное. Мы с ребятами смотрели финал в Минске, в номере после игры с «Минском». Мы как раз оформили выход в плей-офф, Месси стал чемпионом, всё в один день.

— Вы — фанат Месси?
— Я не фанат Месси, но мне кажется, это было заслуженно, что он выиграл. Я ему симпатизирую. Все спорят, Роналду или Месси, мне больше нравится Месси. И тот и тот — феномен. Одни из величайших игроков в истории. Сто процентов, это топ-2 игрока последних 15 лет. Они делили «Золотые мячи» между собой, только в последние года Бензема вмешался, Мбаппе, Левандовски... Но мне кажется, что та трагедия и тот путь, который проделал Месси к завоеванию чемпионского кубка, — такого, даже если захочешь, в сценарии не напишешь. Последний гол, он забивает, Франция сравнивает... Мне как-то именно по-человечески хотелось, чтобы он завоевал этот кубок. Многие говорят: «Вот, величайший игрок всех времён». Но я бы не стал сравнивать эпохи, потому что в каждой эпохе есть своя легенда. Но, конечно, Месси поставил хорошую точку в своей карьере за сборную — выиграл наконец-таки этот кубок. Он долго к этому шёл. Заслужил.

— Сборная Аргентины в некоторых матчах не чуралась и грязной игры, били соперника по ногам и так далее. Вы в своей спортивной карьере одобряете такие способы? Где-то сыграть грубо, но привести команду к победе.
— С появлением VAR ты не можешь сыграть очень грубо, потому что сразу получишь красную, дисквалификацию. В этом плане в футболе стало меньше «фейков», меньше моментов, где ты можешь исподтишка что-то сделать сопернику. То, что они играли жёстко, где-то на грани фола... Думаю, когда у тебя впереди такая цель, как Кубок мира, ты будешь использовать все возможности в пределах правил. Какие-то моменты, когда, например, Паредес ударил в скамейку — мне кажется, это эмоции. Накал каких-то невероятных страстей. С другой стороны, это, может быть, какие-то психологические моменты. Вратарь аргентинцев и мяч выбрасывал, и трэш-ток использовал... В баскетболе есть трэш-ток. Во многих играх. Почему нет, если это не запрещено? Если это как-то выводит соперника из себя? Все способы хороши. Опять же, с появлением VAR ты не можешь ударить кого-то локтем и не получить карточку. Или карточку могут поменять с жёлтой на красную. Поэтому, я не думаю, что аргентинцы переходили на какие-то откровенно грубые вещи. В пределах правил, жёстко. Да, может так быть.

— Евгений Воронов использует трэш-ток в своей баскетбольной карьере?
— Нет, на самом деле. Фактически нет. Но, кстати, на последней игре 2022 года как раз вспомнил плохие слова на английском. Мне там молодой человек начал рассказывать, что он чего-то стоит. Клоун он и на английском клоун (смеётся).

«Болею за «Спартак»

— Вопрос про футбол. Знаю, что вам в некоторых клубах запрещали говорить о чувствах к футбольному «Спартаку».
— Был такой момент, конечно. Я никогда не скрывал, что болею за «Спартак». У меня отец болел за «Спартак». В принципе, очень всё объяснимо. Раньше, когда я был маленький, по телевизору показывали баскетбольный ЦСКА, сборную России и «Спартак», когда они были многократными чемпионами России и играли в Лиге чемпионов. Когда я играл в Санкт-Петербурге и пришёл на радио «Зенит», они узнали об этом факте боления за «Спартак» и сказали: «Может, поменяешь свою позицию? Скажешь, что ты за другую команду?». Я говорю: «Ребят, ну переобуваться мы не будем». Я в ЦСКА играл и болел за «Спартак», и во всех разных командах болел за «Спартак». В этом нет ничего такого. Если бы я, может, родился в Питере и болел бы за «Зенит»... Но у меня, кстати, очень много друзей, которые родились в Питере, но тоже болеют за «Спартак». Так что переобуваться с зимней на летнюю резину мы не будем. Продолжаем ехать.

— При этом вы всё равно были капитаном «Зенита».
— Я вообще на самом деле не понимаю, когда эти клубные цвета как-то мешают. Я мог бы болеть за условный ЦСКА в хоккее, за «Спартак» — в футболе, а за «Зенит» из Санкт-Петербурга — в волейболе. В этом же нет ничего такого. Это предпочтения.

— Но когда Серхио Родригес играл в ЦСКА и приезжал в Барселону, ему там доставалось за то, что он из «Реала».
— Опять же, это всё баскетбольное. Но у нас нет вот таких мультиклубов. «Зенит», может, более-менее какая-то одна структура. «Локомотив» — это всё равно разные структуры. У нас нет такого в баскетболе, когда ты переходишь из одного клуба в другой. Меня бы тогда, наверное, вся Лига ВТБ ненавидела, я во всех клубах поиграл. Поэтому я вообще не вижу проблем. Например, если в футболе кто-то болеет за ЦСКА, но играл в условном «Зените», я вообще проблем не вижу. А если кто-то начинает рассказывать, что если ты болеешь за «Спартак», то не можешь болеть в другом виде спорта за ЦСКА, мне кажется, это вообще странно. В моей картине мира это странновато.

«В тренеры не пойду»

— Вы сказали, что поиграли во всех клубах. И действительно, вы с Антоном Понкрашовым — рекордсмены Лиги ВТБ по переходам. Что это может значить?
— Могу сказать так — в каждом переходе была своя причина. Давайте просто разбираться. Я играл в «Динамо», «Динамо» рассыпалось. Точнее, я начал в «Локомотиве». Там в какой-то момент меня обменяли на Драмира Зибирова. Драмир уехал в «Локо», я — в Питер. В Питере начал играть, клуб обанкротился. Моя вина? Не моя вина. Переехал в «Самару». Отыграл два года, пригласили на повышение в УНИКС. В УНИКСе, наоборот, не играл, потому что была большая конкуренция. Ушёл в другой клуб, потому что был молодой и хотел получать больше времени в «Красных Крыльях». После «Красных Крыльев» перешёл в «Динамо». Отыграл в «Динамо». Клуб развалился. Опять же, не я развалил клуб. Было бы «Динамо» 10 лет, я бы там, может, с удовольствием играл. В ЦСКА опять же не получал игровое время. У меня были амбиции, я хотел играть в сборной. Понимал, что, если буду сидеть, это может привести к плачевным результатам. Уходил в тот же самый «Триумф» за игровым временем, потому что хотел играть, не хотел сидеть на «банке». После «Триумфа» был «Локо». Там меня всё устраивало, но в какой-то момент господин Барцокас решил поменять всех и всё. Сказал, что я ему не нужен, подписал всех новых игроков и ушёл в «Барселону». Хотя я знаю, что руководство хотело меня оставить. Ну то есть были моменты, на которые ты не можешь повлиять. В каких-то моментах хочешь остаться, дальше играть-играть-играть, но есть факты, из-за которых ты не можешь. Показывал я какие-то плохие результаты? Я так не считаю. Я везде играл нормально. Где-то лучше, где-то хуже. Конечно, в идеале я бы с удовольствием провёл всю карьеру в одном клубе. Как случилось, так случилось. Не считаю, что это минус или плюс. Это то, что есть. Такая карьера, которой я безусловно рад.

— Знаете, в каком возрасте точно не будете играть в баскетбол? Есть на уме какая-то цифра?
— В 50.

— В 50? Это хорошо.
— Нет, ну в принципе в Летней лиге у Эмина (Антоняна, сооснователя любительской лиги United Basketball Association. — Прим. «Чемпионата»)... Он мне как-то писал, приглашал. Давай, мол, с нами летом поддерживать форму. Он говорит: «А ты будешь участвовать в играх?» Я говорю: «А в каких?» Он отвечает: «Слушай, ну ты уже и к ветеранам попадаешь, 35 плюс, или к молодым парням». Я говорю: «Не, давай всё-таки к молодым». Так что, когда я почувствую, что уже не получаю удовольствие от баскета, можно спуститься туда, в ветеранский. Пока я получаю удовольствие, пока есть физические силы, буду ещё играть.

— Ваше поколение — Фридзон, Моня, Воронов, Понкрашов, Воронцевич, Курбанов, Колесников — ещё остаётся в Лиге ВТБ. Все ещё играют. Можно целую команду составить!
— Можно, ветеранскую. Ну я думаю, что в плей-офф бы закатились.

— Если бы не развалились в регулярке. Андрей Воронцевич там, бедный, лечится уже так долго...
— Мы бы его подменяли! Мы бы ещё Виктора Хряпу подключили, потом Сашку Кауна с гор Денвера бы спустили. Мозгова бы реанимировали. Егора Ивановича Вяльцева!

— Он, кстати, теперь в тренерство ударился. А вы видите себя тренером?
— Да нет, наверное. Нет.

— То есть, если закончите, в тренеры не пойдёте?
— Наверное, нет. Мне нервов не хватит. Честно, я себя не вижу тренером.

— Почему? Вы себя считаете слишком эмоциональным?
— У меня есть одна тенденция... Когда люди не понимают с первого раза, меня это очень раздражает. Когда одно и то же нужно говорить на протяжении нескольких недель или месяцев. Мне кажется, я буду очень жёстким тренером. У меня будут люди бегать челноки с утра до вечера. Так что в тренерстве я себя не вижу. Но никогда не говори никогда. Может быть, тренер по индивидуальной подготовке.

— А вы же работаете с тренерами по индивидуальной подготовке. На разминке вы всегда в перчатках, со своим мячом, делаете свои упражнения. Когда это всё началось?
— Это началось ещё в 2010 году, когда мне посчастливилось встретиться с Сашей Груичем в «Динамо». Он был ассистентом у Сергея Базаревича. Передо мной там Сергей Быков играл, и он сделал колоссальный скачок в индивидуальном мастерстве. Стал, по-моему, лучшим снайпером ПБЛ. В среднем у него там 20 с чем-то очков было. И я начал спрашивать: «Серёга, ты с кем работаешь, как так?». Серёга всё равно был примерно по моей манере игры, защитного плана, как и я. Всегда защищал лучших и о нападении думал не в первую очередь. А в тот год он сделал невероятный скачок. И он рассказал, что работал очень много с Груичем. Когда я подписал контракт с «Динамо», я с Александром проводил много времени. До тренировки час, после тренировки час, перед утренней, вечерней, в выходные... Я тогда ещё не встретил свою супругу, и у меня было очень много времени. И я по максимуму тренировался с ним. То есть, наверное, с 2010-го началась такая именно индивидуальная работа. Потом я к нему ездил в Сербию в лагеря, год мы работали в «Локомотиве». Потом он был в сборной занят, и как раз Ильшат Миляев, который в «Локомотиве» тренировал молодёжь, учился у Саши Груича. Мне понравился его подход к работе. И мы с ним занимались, наверное, года четыре. Каждое лето мы тренировались, по несколько тренировок в день. Даже в сезоне, когда я был в «Зените», он приезжал и мы работали индивидуально. Потом, в ковидный год мы не смогли приехать, у меня супруга была в положении. И я нашёл другого тренера, который опять же учился у Ильшата. Я его заметил у Ильшата в лагерях. Последние года три мы с ним тренируемся. Понятно, что чем старше я становлюсь, тем меньше у меня нагрузки. Когда с Ильшатом тренировались, мы даже летом проводили по две тренировки. Сейчас нагрузки меньше. Но я так же готовлюсь, тренируюсь. Готовлюсь к сезону не только физически, но и развиваю баскетбольные навыки.

«Самая лучшая скамейка — на Олимпиаде в Лондоне»

— В этом году много вспоминали Олимпиаду-1972 в Мюнхене, поскольку прошло 50 лет. Вспоминали также Сеул 88 года, 92-й, но немножко забыли, что прошло 10 лет после бронзовой Олимпиады в Лондоне. Часто вспоминаете Лондон?
— Вспоминаю только тогда, когда куда-то прихожу и говорят, что я бронзовый призёр Олимпийских игр. На самом деле, этим летом показывали игру с Аргентиной, и я пересмотрел. Понял, что ничего не помню из игры. Вообще ничего. Мы встречались с Витей Хряпой летом и что-то начали обсуждать... «Ты помнишь это?» «Нет». «А помнишь вот это?» «Нет». «А помнишь, кто-то на перехват пошёл?». «Нет». Он говорит: «Ты где был вообще? Ты на этой игре был?» Я говорю: «Витян, я не знаю, я с полотенцем там устраивал «бэнч-пауэр». У нас была самая лучшая скамейка, по-моему. Саймон, я, Хвост, Карась. Там все прыгали. Уже после встречи с Витей была игра, и я смотрел как будто в первый раз. Помню, конечно, отдельные моменты. Помню, что Лёха Швед последние броски забил... Какие-то флэшбеки я помню. Минимальные. А вот прям какие-то детали я вообще не помню. Помню, что потом праздновали, что расписали раздевалку в Лондоне маркером. Это помню. Может, просто, мало времени прошло. Лет 20–30 пройдёт, и все будут помнить. С 88-го сколько лет прошло? Почти 35. А тут только 10, мы ещё маленькие. Как раз лет через 30 будем вспоминать.

— Но у вас, по сравнению с командами 72-го и 92-го годов, был довольно гладкий путь. В раздевалке всё супер, дорога до финала фактически ковровая.
— Да нет, я бы не сказал, что ковровая. Это всё со стороны так выглядит. Во-первых, наверное, та команда была на пике. Все лидеры — Кириленко, Моня, Хряпа, Фридзон, Мозг, Лёха Швед был ещё не на пике, но уже близко. Антон Понкрашов, Саня Каун... Такая смесь людей, которые уже и чемпионат Европы выиграли, и бронзу выиграли, то есть знают, как играть большие матчи. Плюс вот эта молодость, когда мы там разбавляли, давали какие-то минуты, забирали какие-то роли в поддержке, в защите и так далее. Мне кажется, вот эта сборная была максимально готова дойти далеко. И это, понятно, выглядит так, что всё было легко. Но я помню, что не было такого, что мы едем за медалями. Был настрой сыграть хорошо. Все прекрасно понимали, что у нас есть игроки, что мы можем играть. Но нам нужно было всё это воплотить в жизнь. Люди на клубном уровне играли достаточно серьёзную роль, плюс в сборной уже прошло два больших соревнования, которые закалили и сплотили команду. Плюс чемпионат мира 2010 года, когда я попал, когда Саймон попал, потом Карась попал... То есть молодёжь подтянулась, но и ветераны были в самом соку. И вот эта сборная солянка дала результат. Может, со стороны кажется, что легко, но легко не было. И у бразильцев, и у австралийцев была хорошая команда, если посмотреть по именам. Ну и Аргентина тоже, если так обернуться на имена: и Джинобили, и Дельфино, и Ночиони, и Скола. Топовая испанская команда. И литовцы, если вспомнить. С литовцами всегда было тяжело. Да, у нас были всегда положительные результаты с литовцами. Мы в предсезонках им иногда проигрывали, но не в официальных играх. У них тоже была топовая команда. Короче, со стороны только кажется, что так всё легко.

— История не терпит сослагательного наклонения. Но если бы вы в том полуфинале победили испанцев, способна бы была сборная России биться за золото с США?
— Думаю, да. Почему нет? Зависит от того, в каком физическом состоянии мы бы подошли. Одна игра, всё может быть. Понятно, что шансов было бы намного больше у Америки. Они — фавориты, суперзвёздная команда и так далее. Но уверен, что бой мы бы тоже дали. На сколько бы нас хватило и как бы сложилась игра, мы не знаем. Но шансов на победу было бы процентов 30. Когда американцы в таком топовом составе, с ними очень тяжело конкурировать.

— Испанцы играли с американцами в их же баскетбол, фактически повторяли их стиль. В итоге и в 2008-м, и в 2012-м они зашли в концовку — разница была поразительно небольшой.
— Поэтому и 30 процентов нам отдаю. Не думаю, что мы бы смогли играть в испанском стиле. У нас был свой рисунок игры, немножко отличающийся от испанского. Шансы бы были, конечно, но они были бы невелики.

— Пообщаться со звёздами сборной США тогда удалось?
— Да, Крис Пол знает, кто такой Антон Понкрашов. История о том, что он подошёл сфотографироваться — это правда, на самом деле. Это круто. Даже если вспомнить чемпионат мира 2010 года, когда я дебютировал в сборной и мы играли с американцами. Мы держались, у нас были шансы. Но в концовке они переключились с нейтральной на первую (смеётся). И поехали. Но если так вспомнить, что ты играл против Чонси Биллапса, Ламара Одома, Рассела Уэстбрука, Деррика Роуза, Стефена Карри, Кевина Лава, Андре Игуодалы, Тайсона Чендлера, Эрика Гордона... Круто. Это опыт, который ты будешь всю жизнь помнить.

— Кого вы тогда лично держали?
— Помню, что тогда с Биллапсом играл... Помню, что меня держал Деррик Роуз, а я сделал бэкдор и забил сверху. Дмитрий Хвостов мне отдал пас, а комментатор Владимир Гомельский сказал, что я вошёл в заднюю дверь (смеётся). На самом деле, это круто. С Кевином Дюрантом мы играли ещё тогда, когда он был школьником. Мы ездили в Америку с юниорской сборной Евгения Пашутина, и тогда я увидел в первый раз Дюранта. Он делал кроссоверы и бил трёшки между серединой и трёхочковой линией, и уже тогда был примерно таких же габаритов. В тот раз мы, кстати, выиграли у американцев. Хотя у них бригада была очень хорошая. Была возможность сыграть с суперзвёздами, кто-то из них будет в Зале славы.

Источник: «Чемпионат»